2-я дивизия народного ополчения

Молодежный проект «Дорогами памяти» представляет собой новую форму патриотического воспитания – квест-поход, воссоздающий картину прошлого Москвы. На основании воспоминаний ветерана нами был реконструирован московский путь ополченцев 2-й дивизии, по которому они шли 7-8 июля 1941 года. Проект апробирован на учащихся 5 класса ГБОУ СОШ №434 г. Москвы. Группа добровольцев записалась в ополчение и проследовала по разработанному маршруту, выполнив ряд заданий.

Проект ориентирован на учащихся средней основной школы; знакомит с историей малой родины и Великой Отечественной войны; развивает умения наблюдать, выделять главное в рассказе, сравнивать, работать с планом, выдвигать гипотезы, находить информацию, делать выводы и умозаключения. Может быть полезен для учителей истории, руководителей военно-исторических музеев, работников учреждений дополнительного образования, руководителей проектной деятельностью.

Вовлечение учащихся в краеведческую работу способствует воспитанию бережного отношения к памятникам истории родного края, познанию окружающего мира, укреплению здоровья и организации активного досуга учащихся, а также пополнению музейного фонда. Разнообразие направлений и форм работы школьных музеев создаёт возможность для построения учебно-воспитательного процесса в образовательном учреждении, способствует развитию нравственной личности, воспитывает гражданственность и патриотизм.

Московский путь 2-й дивизии в воспоминаниях ополченца В.Н. Шимкевича

Вадим Николаевич Шимкевич работал слесарем-лекальщиком на московском электрозаводе АТЭ. Здесь же в июле, когда началась запись в дивизию, добровольно вступил в ополчение. Оказался в особом разведбатальоне, где готовили разведчиков-диверсантов. Вместе с батальоном попал в окружение. «Мне и ещё десятерым при прорыве удалось оказаться живыми, — вспоминает Вадим Николаевич. — Но вскоре я остался один...» Будучи ранен и контужен, попал в плен. А потом — побег, вновь плен. Отправленный в Германию, Вадим Николаевич был арестован за организацию коллективного отказа от работ. Бежал. Потом был концлагерь Дахау и изуверские эксперименты фашистских медиков. Так и не покорённый, он после освобождения концлагеря американцами продолжил воевать в рядах Советской армии. Об этих страшных испытаниях, достойно пройденных им, Вадим Николаевич рассказал в своей книге воспоминаний «Судьба московского ополченца». Именно в этой книге мы нашли единственные сведения о начале пути ополченцев 2-й дивизии Сталинского района Москвы. Воспоминания Вадима Николаевича легли в основу разработки маршрута «Дорогами памяти». Итак, окунёмся в события 70-летней давности и проследуем вместе с Вадимом Шимкевичем и ополченцами 2-й дивизии по Москве 1941 года.

«Москва в cвeтoмаскировке. Звёздная душная ночь. Стёкла окон в домах слегка поблескивают перекрещенные бумажными полосами. Слышен гомон и топот множества людей, во дворе школы [№ 446 – прим. авт.] строится батальон.

Через несколько минут, когда каждый ополченец отыскал своё место в строю, послышалось:

Ополченцы стоят в нетерпеливом ожидании, переминаются с ноги на ногу, поёживаясь от нервной дрожи, приводили себя и амуницию в порядок – всё было впервые для них - прерванный сон и тревога в ночные часы...

Из тёмного квадрата строя кто-то спросил на полном серьёзе:

Послышался козлиный смех. Вернулся командир взвода, негромко сказал:

- Ну, ребята, марш нам предстоит большой, прошу не отлучаться и не отставать.

Колонна вздрогнула, сделала первый шаг и поротно покидала школьный, когда-то весёлый, двор. Этo было с седьмого на восьмое июля 1941 года.

По пологой улице спустились вниз, свернули вправо, потопали по Электрозаводской, мимо своего завода. Он тёмный, но шумит...

Миновали деревянный шаткий мост через реку Яузу и взяли направление к Сокольникам мимо Мaтросских казарм.

По серой в ночи булыжной мостовой тёмной лентой растянулась колонна батальона. Поблескивают штыки, идут ополченцы. Кто с рюкзаком или просто с мешочком, а кто и с пустыми руками. На ногах сапоги - кожаные или брезентовые, но большинство в ботинках, идут и в тапочках...

Внезапно строй смешался, послышался крик и раздалась ругань. Как выяснилось, шедший впереди молодой парень нёс винтовку на веревке, она оборвалась, поранив идущего следом. Штык рассёк бровь и щеку, раненый в крови, рана довольно глубокая, пошли в ход носовые платки.

- Вот и первый раненый! - сказал кто-то из строя и назидательно заметил: Почему все в строю идут с примкнутыми штыками? Мало нам одного раненого? Винтовка со штыком нужна при атаке и в ближнем бою, а тут штык у всех свечкой вверх!

И справедливое замечание было принято тотчас к исполнению.

Колонна вышла к кинотеатру "Серп и Молот" и свернула под железнодорожный мост и пошла вверх по Русаковской. У меня от волнения забилось сердце... Русаковская улица считай что родная. Тут и 319 школа, в которой учился, и дом моего друга Саши Самсонова, под окнами которого мы топаем в ночи. В переулке мой родной дом, там самые близкие моему сердцу люди: мама, сестра и братья...

Вот и станция метро "Красносельская". Вскоре на фоне неба стали вырисовываться шпили и башни вокзалов на Комсомольской площади.

Три вокзала. Часть батальона располагается на отдых на её проезжей части площади, другая на ступенях лестницы, ведущей к вокзалу. У всех в голове одна мысль: когда будет погрузка и в какую сторону поедем? Так думал и я, сидя на рюкзаке, потирая натруженное ношей плечо.

Но кто из нас может решить такой волнующий вопрос: когда и куда? Вскоре последовала команда, которая заставила всех очнуться от догадок.

Колонна нырнула под железнодорожный мост, свернула вправо на асфальтовую, Первую Мещанскую улицу. Строй подтянулся, но уже чувствовалась усталость.

По ходу движения впереди нас есть ещё один вокзал - "Рижский". Это последний, дальше вокзалов нет. Может быть, отсюда посадят в вагоны?

Привал у вокзала, но долго размышлять нам не дали. Вперёд к селу Алексеевскому, к ВДНХ.

Не доходя до павильонов выставки, колонна берёт вправо и направляется к Останкино, к Шереметовскому дворцу...

Кругом мне всё знакомо, бывал здесь не одни раз, гостил летом у маминой сестры тёти Люды, где купался и ловил рубахой в Останкинском пруду пескарей.

Терраса дома тёти Люды пуста, но в других домах их обитатели проснулись и выходят на улицу и всматриваются в проходящую колонну. Но вот на знакомой террасе дверь отворилась, появилась хрупкая женская фигурка, зябко кутающаяся в халат. Хотелось позвать её и поговорить, потом раздумал, страшась причитаний в голос и слёз... Но не выдержал, срывая голос закричал:

Она встрепенулась, услышав своё имя, пыталась отыскать в колонне кричавшего, но разве найдёшь! Я не вышел, но по ходу движения продолжал тянуть шею, старясь увидеть родное мне лицо и дом, в котором я так часто бывал. А впереди, в утренней дымке, золотом сверкали купола Шереметовской церкви, а потом стал вырисовываться своей неповторимой красотой дворец, построенный руками русских крепостных умельцев-мужиков около двух веков назад. Рядом с дворцом видна как бы застывшая в утренней неге гладь пруда, от которого вверх поднимается лёгкая испарина. Сквозь неё просматриваются постройки Останкино, и тишину раннего утра начали нарушать звонкие крики петушиных голосов:

Вот и окраина Москвы. Перешли пустынную в такой ранний час мощёную дорогу, а дальше был лес…»