2-я дивизия народного ополчения, а позднее стрелковая дивизия героически отстаивала позиции, взяла на себя всю тяжесть сражений в районе Вязьмы. Эта дивизия прикрывала армии, выходящие из окружения. Бои велись с 5 июля и по 11 октября, 2 дивизия истекала кровью, защищая Москву на дальних подступах, благодаря чему задержала продвижение немецко-фашистских войск на Москву на 2 месяца, ценою своей жизни. Многие бойцы и офицеры полегли. Это были страшные бои река Вязьма, река Днепр покраснели от людской крови.
За самоотверженность в боях многих представили к правительственным наградам. Часть из них погибла, а часть не получила из-за гибели документов 32 армии. Я также не получила свой орден «Красную звезду» Я пишу и прилагаю выписку из книги в боях 2-й дивизии 32 армии для того, чтобы привыдаче постоянных документов участников Отечественной войны воинам 2-й стрелковой дивизии не возникло сомнений.
Всем оставшимся в живых из 2-й стрелковой дивизии, я считаю, нужно дать не только постоянные документы участникой Отечественной войны, но и наградить заслуженными боевыми орденами. «-я дивизия стояла на расстоянии 45 километров в районе Вязьмы и даже, отражая натиск врага, рвавшегося к Москве, и сама 2-я стрелковая дивизия попала в окружение.
А теперь о себе.
Я, Рябинина – Яворовская Антонина Ивановна 1913 г. рождения, в г. Муроме, военврач 3-его ранга, старший лейтенант мед.службы. участница финских событий После выступления Советского Правительства по радио 3 июля 1941 года о том, что «Отечество в опасности», я, имея бронь 5 июля добровольно ушла на фронт и сразу была направлена во 2-ю дивизию народного ополчения 32 армии в ОРМУ № 23 ЧГУ. Все время мы выезжали в прифронтовые и фронтовые госпитали и военные части, где нужна была наша помощь.
5 октября начсанарм т. Брауде предложил коммунистам добровольно поехать на самую передовую линию фронта, где скопилось очень много раненых, а имеющиеся врачи не могут справиться с очень большим количеством раненых. Мы выехали двумя машинами с полным оснащением, моя группа 2 медсестры и 4 санитара, и вторая группа врача Торчинского. Приехав на место мы застали за работой врача Шастина и врача Каменецкую. Мы срочно заняли места за операционными столами и начали оперировать. Раненые поступали после 30 минут ранения. Работали мы в палатке, где нас и бомбили, и обстреливали, т.е. работали в полном смысле в аду, падая от усталости.
6 октября нам стало известно об опасности окружения, но не подавая вида мы продолжали спасать раненых, готорых у нас скопилось около тысячи человек(960 человек).
Вскоре получили приказ срочно эвакуировать раненых, транспорта никакого. И вот мы, медики, вставали живой цепью и задерживали всякими способами проходившие машины. К глубокой ночи все раненые были эвакуированы, а нам приказали ждать особого приказа, который мы получили 9 октября в 16 часов, как сейчас помню написана на клетчатой бумаге красным карандашом: «Проходите через деревню не позднее 12 часов иначе проход будет закрыт.» А приказ получили в 16ч. И мы все же двинулись прорываться. Нас обстреливали, бомбили, все смешалось люди, лошади, машины В этот день я была легко ранена в руку и голову.
Ночью с 10 на 11 октября около нас появилось новое орудие, которое дало такой залп, что все задрожало. Мы все воспряли духом, что теперь прорвемся, но после второго залпа выяснилось, что снарядов больше нет. На следующий день нас бомбили с воздуха и с суши, массированные налеты нас измучили, подбили машину после последнего боя, поле было сплошь сражалась покрыто кровью и остатками людских тел. Это было страшное событие. Оставшиеся люди побежали в лес, но не прошло и нескольких часов, нас в лесу стали бомбить и обстреливать из минометов. В это время я была контужена, пролежала двое суток без признаков жизни. Это произошло около деревни Мишино Семлевского района. Бойцы попросили жительницу из деревни Мишино Над. Семенову взять меня к себе до выздоровления. Я пролежала у нее на печке 2 недели.
Все эти страшные бои я до сих пор не могу забыть. Далее я переезжала из деревни в деревню, лечила раненых, больных, помогала, чем могла, беседовала, развозила листовки по деревням. Узнав, что в ??? Издешково много раненых поехала туда и там вместе с зубврачом Карпухиной, фельдшером и акушеркой Булкиной лечила и спасала раненых.Мы привлекали молодежь и санитарок, которая очень много помогала. Медикаменты собирали в лесах, продукты приносили колхозники, а в основном мы, врачи ездили по деревням побираться, кто, что даст, так мы спасали раненых оставшихся на полях битвы и в домах. Я и другие распространяли листовки, сброшенные нашими самолетами, я их развозила по деревням, проводила беседы с колхозниками о близкой победе, проводила лекцию по случаю 25 годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Всего было так много, что очень трудно описать. Так что моя служба в армии продолжалась и в окружении и позже до момента прихода советских войск.
На долю 2-й стрелковой дивизии выпала тяжелая доля, что очень трудно писать и очень тяжело вспоминать.
1) Я прилагаю выписку из книги «От Москвы до Берлина». В статье «Бои под Вязьмой» командира 2-й стрелковой дивизии, пожалуйста прочтите, это важно и нужно знать для тех, кто к вам придёт из 2-й дивизии 32 армии, чтобы их не обидеть.
2) Прилагаю поручительства крестьян в ???
3) Характеристика из и-та, что я добровольно пошла на фронт
4) Газету «Сафоновская правда»
5) Фотографии 5. Очень прошу сохранить, ибо я пишу книгу.
Рябинина 17.10.1980
5 июля добровольно ушла на фронт. ОРМУ 23, 32 армии, 2 дивизия народного ополчения,Центральный фронт. Работала в прифронтовых госпиталях
Вязьма-Смоленск.
Деревня Артемово - Артем.
3 октября начсанарм Брауде ???.
На передовой скопилось очень много раненых, врачи не справляются, нужна помощь. Кто добровольно пойдет, в первую очередь коммунисты.
Я с Торчинским даем согласие. Я спрашиваю в случае опасности, как быть с партийными и комсомольскими документами. Есть указания нач.полит.отдела партийные и комсомольские документы уничтожить. Через 30 минут наша машина ??? 2 санитара на оснащенной машине поехали на передовую линию огня. Ехали недолго В нескольких палатках были организованы операционные. Это было недалеко от Минского шоссе, деревня Бухоново.
В палатке, где мне пришлось работать с Торчинским, работал уже и ??? доктор Шастин – Москва, общ. хирург. Три операционных стола и три врача. Мы заменили Каменецкую, которая очень устала и кого-то другого.
Раненые прибывали прибывали сначала после двух часов ранения, потом после 1,5 ч, потом после 1 часа и потом после 30 минут.
Во время удаления осколков из нижней конечности, молодой офицер-москвич по имени Сережа, узнав, что и я из Москвы, сказал ??? доктор возьмите у меня финку и хоть ей будете обороняться, ибо немцы очень близко, спасайтесь.
Мы продолжали работать пять дней без отдыха, даже в ночное время.
Стоять не было сил, под ноги подкладывали ватные подушки.
Приехал на 4 день Брауде и просил, чтобы кормили врачей, нас поили из поильников концентратами больше какао и кофе. Нам выдали наганы, я отдала финку медсестре.
На пятый день снаряды разрывались совсем рядом, в палатке все содрагалось, ничего не было слышно. Раненых было много. И вот к нам привезли раненого немца, у которого не было обоих ступней. Шастин с ним разговаривал по-немецки. Это был последний рабочий день. Получили приказ срочно эвакуировать раненых, а их было 925 ч. И ждать приказа о дальнейшем продвижении. Медработники встали живой цепью и не пропускали ни одну машину, погружали раненых и медперсонал. Врачи и весь состав ОРМУ оставались на месте в полном составе???
Артиллерия затихла и началась изнурительная бомбёжка - через каждые 20 минут налёт 20-30 самолетов. В одном из интервалов подъехали машины и ко мне обратился офицер с двумя шпалами потребовал, чтобы я взяла раненых., я заявила, что всех раненых отправили(?) и ждем распоряжений(?)…, он схватился за кобуру и приказал мне взять раненых.
С 10 в ночь на 11 октября мы дважды прорывали немецкие заслоны, пытались вырваться из окружения. 11 октября днем немцы сосредоточили значительные силы применив артиллерию, авиацию и разгромили нашу колонну с обозом и ???. Остатки колонн рассеялись.
Я с группой санитаров и бойцов скрылись в лесу и здесь-то меня контузило в голову разрывной бомбой. Бойцы несли меня на носилках, у всех была одна мысль прорваться к своим, но мое здоровье ухудшалось и бойцы упросили колхозников дер. Мишино Семлевского района Смоленской области взять и спрятать меня, т. к. они опасались за мою жизнь, да и их я обременяла.
15 октября меня спрятала колхозница Смирнова Надежда.
???
Далее начались мои переезды, т. к. мне было опасно оставаться в одном месте.
Все документы о моем поведении в окружении имеются.После окружения я прошла спец. проверку и вернулась в армию, позднее по болезни была демобилизована. Приступила к занятиям в аспирантуре стоматологического и-та в Москве.
10.04.1956
P.S. В 2018 году появилась статья НЕ УНЕСЁННОЕ ВРЕМЕНЕМ про Рябинину Антонину Ивановну
| 
